Песнь для Близнецов - Страница 67

– Хорошо, – прервала Шезара его раздумья. – Озейра я оставлю.

– Ты ведь несколько преувеличила его… готовность себя прирезать, если ты отойдешь хоть на шаг? – спросил Гринер.

– Немного, – не стала отпираться королева. – У меня были смутные подозрения насчет… обстановки тут. И степени опасности. Так что ты будешь делать потом?

Гринер поведал ей о своих планах по поводу Совета, рассказал о новых управляющих и о том, что собирается назначать специальных «королевских судей». Она одобрительно кивала, а когда он упомянул про суды, удивилась:

– А разве у вас не так? В Араханде давно уже действует такая система.

– Было не так. – Пожал плечами Гринер. – Бароны и графы судили всех и каждого на своих землях, могли повесить, могли наградить. Естественно, бароны… да и некоторые графы, думаю – они не идеальны, как и все люди, – отдавали предпочтение тому из истцов, кто предлагал большую мзду.

– А как ты сделаешь, чтобы твои новые назначенные судьи не брали деньги или подарки для решения дела в пользу дарителей?

Гринер замялся. Об этом он не подумал.

– Может, – предположил он, – сделать эту должность… короткой? Чтобы этим судьям смысла не было обманывать? Скажем, на год.

– Да. И надо ввести наказание за эту мзду.

– Мздоимство.

– Именно. Суровое. У нас, например, отрубают руку. Левую – тому, кто брал и правую – тому кто давал.

– Ужас, – поморщился Гринер.

– Зато никто не… мздоимствует. И, кстати, предлагаю вместе с законом о наказании принять закон о замене определения для этого преступления. Это же не выговоришь – мздоимство. Мздоим… ство!

Они засмеялись. Громко и искренне. Гринер внезапно посерьезнел и спросил Шезару:

– Вы с… Дорианом. Обычно… ну, так же общались, строили планы, смеялись?

– Да. – Королева, надо сказать, обладала блестящей выдержкой. Лишь отголосок тени лег на ее лицо. – С ним… легко и тепло. И… – она положила ладонь на руку Гринера. – Я бы хотела, чтобы даже наедине со мной ты вел себя так, будто ты – Он. Понимаешь? Мы не можем себе позволить… полагаться на удачу. Кто-то может услышать – специально или случайно. Так что с этого момента давай… Давай-ка, любовь моя, – она улыбнулась, – ты мне еще раз расскажешь, как появилась Башня магов из-под земли, я таких диковин у нас не видела.

Гринер чуть сощурился понимающе и в том же веселом тоне ответил:

– О, мои барды обязательно напишут об этом песни, вот увидишь. Вначале, как мне говорили, по небу пронеслась красная комета…

Через час появился Дерек. Вопросительно глянул на Гринера и доложил:

– Маги готовы. Я могу прямо сейчас перенести королеву к ним.

– Мы тоже готовы. Я предупредил Шезару, чтобы она ни о чем с ними не говорила. – Ответил король.

– Постаралась не говорить, – поправил его маг и повернулся к королеве: – Ваше Величество, они умеют вроде бы невинными вопросами навести на нужную им тему. Возможно, если вы попробуете…

– Казаться глупее, чем я есть? – Перебила его Шезара. – Конечно. Так мы и придумали с мужем.

Дерек взглянул на Гринера еще вопросительнее. Тот ответил мысленно, что да, он Шезаре обо всем рассказал, но они решили вести себя так, будто все по-старому. Даже при тех, кто знает подноготную этой истории. Дерек одобрительно кивнул.

– Тогда…

Маг и Шезара исчезли в портале. Король вышел в коридор и приказал стражнику вызвать Ферфакса. «Пусть у Тома голова болит из-за Озейра с Алилем, – подумал Гринер. – Скажем, что они прибыли раньше королевы, чтобы подготовить все к ее приезду».

Нехорошо было перекладывать эти заботы на плечи Томаса, но Гринера ждала куда более неприятная встреча и куда более серьезные заботы. Предстояло навестить Совет, сейчас запертый по комнатам, а потом встретить делегацию магов, явившихся с ответным визитом. И перед этим еще успеть вытрясти из маркиза смету.

А вечером – Дерек ему обещал, – он увидит Тео.

Бароны выглядели так, будто все время заключения не ели, почти не спали и каждодневно предпринимали попытки перегрызть засовы на дверях своих спален. Если и так, решил король, то это только их вина: условия им предоставили ничуть не хуже, чем у графов. Или это попытка надавить на жалость? После той ночи, когда Дориан объявил об их аресте у них должны были бы исчезнуть любые иллюзии насчет мягкости и доброты короля.

Совет в почти полном составе привели в Тронную залу – для внушительности. Высокие потолки, позолоченный трон и стража, сияющая доспехами – все должно было говорить о том, что впереди – не милые посиделки, и Его Величество будет озвучивать важные решения.

– Пока вы сидели взаперти, – король решил называть вещи своими именами, – я тщательно проверил, как идут дела во вверенных вам землях. И был удивлен. Возмущен даже.

Бароны не шелохнулись, а вот графы стали переглядываться.

– Непомерные налоги. – Начал перечислять Гринер. – Несоразмеримые с той военной помощью, что вы оказали, выступив против армии Лионеля. Например, вы, барон Гордойс.

– Что? – барон, до этого рассматривающий то ли зазубрину на краю стола, то ли собственные руки, поднял глаза на короля. – Я?

– Когда был объявлен военный сбор, вы в три раза подняли налог у себя в землях. Было собрано для нужд армии около двух сотен бушелей зерна, в том числе и предназначенного для посевов весной. Однако с вами к столице прибыло только пятьдесят. Очень похожая ситуация с соленьями, картофелем, кожей, железом, солью… Мне продолжать? – Король не ждал ответа. Его и не последовало – Гордойс сидел молча, нервно дергая веком. – Барон Ольдверг… Как оказалось, в бой вы взяли согнанных насильно, под угрозой расправы над их семьями крестьян, а вот ваши вассалы откупились от участия в опасной для жизни и здоровья войне. Золотом. Которое осело в многочисленных сундуках – их, по правде говоря, было столько, что я стал задаваться вопросом – а полностью ли вы платили свои налоги все эти годы? Граф Огги. Может, вы объясните мне, почему ваши крестьяне толпами сбегают в леса и начинают там разбойничать? Уж не от того, что дома как сыр в масле катаются?