Песнь для Близнецов - Страница 82

Рик огляделся. Каменные стены, но стыков плит не видно. Столы, стулья, всюду книги, книги, свитки… Сапоги три пары, несколько плащей брошены прямо на пол. Проем – без двери, – вел в следующую комнату, там было гораздо светлее. Рик почувствовал нечто… странное. Знакомое, будто полузабытое. Звуки… и запах.

– Прости, тут бардак. Обычно я здесь редко бываю, только если надо много читать не отрываясь, или чтобы никто не беспокоил… мои секретные покои. Тут есть кровать… одна, да, но широкая… лаборатория, много книг, еда, вода, можно прожить месяц…

Рик слушал Тео вполуха, медленно, осторожно, как к пугливому жеребцу, приближаясь к оконному проему в следующей комнате. Затаив дыхание, выглянул наружу. В лицо ему пахнул соленый ветер, теплый – и вместе с тем очень свежий. За окном, вырубленным прямо в скале, ярко светило солнце, заливая янтарными лучами огромное, необъятное синее море и длинную песчаную косу далеко внизу. Где-то неподалеку со скалы, в которой, судя по всему, находились эти «покои», слетела чайка, и ее дребезжащий крик понесся вниз, отражаясь от камня.

– О-о-о-о… – только и смог сказать бард.

Глава 11

Рик сидел на широком каменном подоконнике и с удовольствием подставлял лицо теплому, пахнущему солью ветру, залетающему в комнату со стороны моря. Он расслабленно болтал ногой и улыбался.

Тео, нахохлившись, устроилась в глубоком кресле. Она, не вставая, поворошила рукой груду бумаг, чашек и всякой рухляди на столе, выудила кисет, трубку и принялась набивать ее табаком. Закурила, и комната наполнилась тяжелым, ароматным дымом.

– Прости, – сказала она после долгой паузы. Очень долгой. Такой долгой, что бард почувствовал ее только когда Тео заговорила.

Рик вопросительно поднял брови.

– Что раскисла. И рыдала. Просто… так неожиданно он Ушел. Обычно я…

– Нечего тут извинять, – коротко, но мягко ответил бард.

Они помолчали. На сей раз это была не пауза, а просто тишина. Молчание двух людей, которым не обязательно говорить друг с другом о чувствах, поступках, причинах… Хорошее молчание.

– Жарковато, – будничным тоном поделился Рик.

– Ничего удивительного, Южное побережье. – Тео оглядела толстый шерстяной балахон барда, под которым наверняка еще пара одежек поместилась, да еще накладки для кажущейся толстоты… – Хочешь на время переодеться? – Когда Рик кивнул, указала черенком трубки на дверцу в стене. – Там много самой разной одежды, мужской тоже, и, поскольку мы почти одного роста…

Бард, не дослушав, сорвался с места, радостно хохотнув. Менее чем через минуту из гардеробной раздался его вопль:

– Бархат! Камзол! Льняные рубахи…

Из-за створки двери показалась его голова:

– Зачем тебе столько костюмов? Ах, да…

Тео покачала головой и улыбнулась.

– Я несколько месяцев носил только коричневое и серое, – раздался приглушенный голос барда. – Ты не представляешь, как я рад хотя б на время одеть что-нибудь яркое. И что-то, не колющее кожу. Ну, выхожу.

Он вошел и стал, чуть подбоченившись. Ярко-алый узкий камзол, вышитый золотыми цветами, через шнурованные рукава проглядывает ослепительно белая рубаха. Довершали глазовыдирательный наряд небесно-голубые бриджи, сапоги – и умопомрачительный желтый берет с таким количеством перьев, что хватило бы на десяток петухов.

– Ужасно пошло, я знаю… – Вопреки своим словам Рик не испытывал ни тени смущения. Повертелся так и этак. – Но, коль мне предстоит вернуться вскоре в унылый облик послушника… Слушай, а мне точно предстоит? Может, и не надо возвращаться?

– Не могу сказать, – улыбнулась Тео. Вид прифрантившегося, даже чересчур, барда явно поднял ей настроение. – Пока не станет ясно, что будем делать, лучше…

– Понял, понял. – Рик взмахнул руками. – Тогда мне остается наслаждаться своей неземной красотой, пока опять не придется…

– Хочешь поиграть? – Перебила его Тео.

– Поиг… – Рик запнулся. – Ты хочешь сказать, у тебя здесь есть…

– Простая виэла, там же, в сундуке.

Рик вернулся из гардеробной, держа в руках виэлу – младшую сестру лютни, имевшую меньше струн и более простую в обращении. Покрутил колки, тронул струны.

– Сыграть?

– Конечно.

Рик прислушался к звучанию и стал размышлять, что же исполнить. Печальное не хотелось, веселое не соответствовало ситуации… Подумав, он остановил свой выбор на балладе о моряках. Наверное, вид из окна навел его на мысли о кораблях, парусах и бурях, после которых всегда появляется яркое солнце. Это была единственная песня о море, которую он знал – столица находилась далековато от побережья, но все же какие-то образчики мореплавательской лирики до нее доходили. Ничто особо не препятствовало распространению морских песен, просто люди, у которых перед глазами всю жизнь лишь долины, леса и горы, не попадали под очарование описаний «бесконечного синего поля воды», как ни старались барды петь прочувствованно. Да и сами певцы, ни разу не видевшие море, вряд ли могли донести до слушателей его очарование… Рик слышал эту песню давно, запомнил скорей из-за мелодии, чем из-за содержания. А вот сейчас, любуясь гладью пронзительно синего моря, подернутого блестящей рябью, чувствуя вкус ветра на губах, слыша крики чаек – он понимал все, о чем пел, куда лучше. Когда-нибудь он попросит перенести его на сам берег, так чтобы можно было коснуться моря…

Тео, казалось, понравился его выбор, хотя она и выглядела несколько отстраненной, но улыбнулась. Когда он закончил песню несколькими аккордами собственного сочинения и отложил виэлу, магичка улыбнулась снова.